Формы террористического насилия

Для того чтобы вести эффективную борьбу с терроризмом, надо найти его корни и изучить среду, их питающую. Так, например, враждебное отношение к «чужой» культуре уходит корнями в совершенно различные мифологические, религиозные и философские системы, но на эмоциональном уровне проявляются общечеловеческие психологические свойства.

Враждебная триада — гнев, отвращение и презрение — составляет эмоциональный фон, который выключает «чужого» из принятых моральных и этических норм и помещает его в категорию «социализированное зло». Осознание того, что другой человек не принадлежит к миру «своих», переводит его в категорию «недочеловек». Мысль о том, что он ритуально нечистый, резко снижает сознательный, культурно выработанный контроль над разнообразными проявлениями агрессии по отношению к данному человеку. Это же отношение может быть перенесено и на группу людей.

Необходимо отметить, что обнаруживаемое в обществе враждебное отношение к определенным социальным или национальным группам не ведет к немедленному и явно выраженному проявлению насилия и агрессии по отношению к представителям данных групп. Это отношение может концентрироваться в форме скрытого «недолюбия».

Однако при определенных условиях, особенно в тех случаях, когда есть лидирующая группа с элементами террористической направленности в идеологии, личностное или общественное «недолюбие» к чужакам может стать основой для терроризма.

Терроризм, в свою очередь, будет иметь проявление в виде трех форм насилия: прямого, структурного и культурного.

Наиболее явным является прямое насилие со всеми видами жестокости, проявляемой людьми друг к другу, к другим формам жизни и природе в целом. Оно проявляется в следующих формах: убийство; телесные повреждения (в том числе и массовые — через взрывы, пожары и другие виды терактов); блокада и запретительные санкции; запрещение родного языка и навязывание другого; отношение к чужакам как гражданам второго сорта; репрессии; задержание; изгнание.

Структурное насилие проявляется в случаях, когда люди, нижестоящие по социальному статусу, ущемлены настолько, что умирают от голода и болезней; когда происходит внедрение в их сознание ложной информации.

Под культурным насилием рассматривают аспекты культуры, представленные религией и идеологией, языком и искусством, эмпирической и формальной наукой (логикой и математикой), которые могут быть использованы для оправдания прямого и структурного насилия.

Эти три формы насилия имеют базовые различия во временнóм отношении: прямое — само событие; структурное — процесс с подъемами и спадами; культурное обнаруживает склонность к «перманентности», оставаясь, по существу, неизменным на долгие периоды с медленной трансформацией базовой культуры.

Можно установить связь между культурным и прямым насилием через структурное. Культура подавляющего общества проповедует, учит, заставляет рассматривать эксплуатацию и репрессии в качестве нормальных и естественных явлений или не замечать их вовсе.

Изучение форм культурного насилия проливает свет на то, каким образом прямое и структурное насилие делается приемлемым в обществе.

Один из способов культурного насилия состоит в изменении моральной окраски действия. Например, убивать во имя страны и нации — справедливо, а убивать ради себя — нет.

Большинство моральных и материальных ценностей, культивирующихся в современном обществе, способствует тому, что агрессия и насилие активно проявляются и воспроизводятся в социуме. Это в первую очередь имеет отношение к статусным, имущественным, возрастным отношениям и создает основу для сильных социальных напряжений в обществе.

Это особенно заметно проявляется в модернизирующихся странах, где большинство людей явно или неявно вовлечено в процесс перераспределения ресурсов и статусов. Такое состояние социума способствует тому, что прямое и структурное насилие проявляется либо как попытка людей, нижестоящих по социальному статусу, уравнять положение, перераспределить богатство, отомстить, либо как действия со стороны людей, желающих сохранить или повысить свой статус.

Люди, чувствующие себя униженными, зажатыми и подавленными, начинают использовать прямое насилие для изменения своего положения. Возникает контрнасилие.

Многочисленные исследования показали, что рост насильственных действий в обществе тесно связан с крупными и резкими социальными переменами (например, модернизация страны). Происходят нарушения традиционной организации общества, что заставляет людей обратить внимание на свои личные проблемы.

Ощущение (не всегда осознанное и объективное) невозможности удовлетворения своих потребностей способствует повышению вероятности того, что наиболее предсказуемой реакцией становятся различные формы прямого насилия. Но это не единственная реакция, так как при этом могут возникнуть также чувство безнадежности, синдромы лишенности и фрустрации, которые проявляются как направленная внутрь агрессия или как апатия и отстранение.

Многочисленные исследования, проводимые зарубежными и отечественными специалистами, позволили составить общий психологический портрет личности террориста, с помощью которого можно выделить его основные характерные черты.

Это лица, трудно адаптирующиеся к общественным устоям и правилам, уверенные в собственном превосходстве над окружающими и испытывающие желание получить признание, славу; террорист — всегда одиночка, даже если ему удалось в какой-то период создать активно действующую группу.

У большинства террористов обнаруживают расстройства личности с высоким уровнем косвенной агрессии; механизм реализации террористического акта, как правило, включает в себя аффектогенную мотивацию, психопатическую самоактуализацию и развивается по схемам:

• утрата связей с обществом — оппозиция обществу — переживание общественного давления;
• фрустрация — желание лидерства «вопреки» — месть обществу за отвержение.

Главная цель террориста — демонстрация собственной силы, а не нанесение реального ущерба; наиболее громкие террористические акты отмечены, как правило, многочисленными жертвами, что создает страх перед террористом, служит компенсацией со стороны общества и питает его амбиции. Террорист не стремится к безымянности, он всегда охотно берет на себя ответственность за свои действия.

Личность террориста характеризуется сочетанием истерических и эксплозивных черт, высоким уровнем невротизма и фрустрированностью, приводящей к прорыву барьера социальной адаптации, выраженной диссоциальностью; далеко не всегда террористы обнаруживают физическую агрессию (более характерную для лиц, совершающих преступления против личности, как-то: убийства, изнасилования).

В детском и подростковом возрасте террористы обнаруживали высокий уровень притязаний, завышенную самооценку, отличались склонностью к фантазированию, занимали выраженную внешнеобвиняющую позицию, требовали к себе повышенного внимания педагогов. Уровень их школьной успеваемости не отличался от среднего, у них часто обнаруживали избирательную склонность к одному-двум школьным предметам; как правило, они были отверженными среди сверстников, нередко имели явные или скрытые физические дефекты; жестокости в их поведении не отмечалось, однако часто они совершали акты вандализма.

Жертвы террористических актов, как правило, ни в чем не повинные мирные люди. Совершение террористического акта делает их товарищами по несчастью и обусловливает развитие довольно стереотипных реакций. Анализ поведения жертв террористических актов показал, что оно по многим параметрам сближается с поведением жертв стихийных бедствий и техногенных катастроф.

По различным классификациям выделяются разные фазы поведенческих реакций. Объединяя данные многих исследователей, можно обозначить:

• фазу предвоздействия, когда испытываются чувства грозящей беды, беспокойство, ощущение угрозы; эта фаза особенно актуальна, если террористические акты осуществляются систематически либо им предшествуют угрозы; нередко угроза игнорируется. На фазе предвоздействия среди населения отмечаются единичные невротические расстройства с выраженным психогенным компонентом и паническим радикалом;
• фазу воздействия — непосредственно период действия разрушительного фактора; как правило, это минуты и часы, реже — дни; доминирующей эмоцией в этот период является страх;
• героическую фазу, которая длится также несколько часов или дней, сопровождается подъемом, воодушевлением, всплеском альтруизма, желанием помочь пострадавшим спастись и выжить;
• фазу «медового месяца», которая сопровождается чувством гордости за то, что опасность преодолена, уверенностью в том, что в скором времени проблемы будут решены;
• фазу разочарования, которая длится до полутора лет, сопровождается чувством разочарования, гнева, негодования и горечи, крушением личных надежд;
• фазу восстановления, которая развивается через полтора-два года, сопровождается осознанием необходимости налаживать жизнь, брать на себя ответственность за решение насущных проблем.

Знание психологического состояния жертв террористических актов и этапов восстановительного периода поможет найти оптимальный и верный путь оказания необходимой помощи жертве терроризма.